Основные темы и мотивы поэзии В. Я

Жизнь и творчество В. Брюсова

Биография

Серебряный век отмечен целыми созвездиями феноменальных поэтических дарований, и Валерий Яковлевич Брюсов - одно из более ярких. Он был литературным критиком, переводчиком, историком литературы, пушкинистом, занимался редакционно-издательской деятельностью, теорией стиха, исследованием культуры.
Вперед, мечта, мой верный вол!
Неволей, если не охотой!
Я близ тебя, мой кнут тяжел,
Я сам тружусь, и ты работай!

Строки, взятые как эпиграф, были написаны Брюсовым в 1902 году, когда вся читающая Россия видела в нем лидера русского символизма, истинно декадентского поэта.
Русский символизм был прочно связан в читательском представлении с неустойчивостью и туманностью чувств, мнений, красок, со стремлением уловить нечто запредельное, с мистицизмом. У Брюсова можно встретить немало стихов, казалось бы отвечающих таким представлениям, стихов, где поэтизируется одиночество, отъединенность человека в людском море, духовная опустошенность. Но даже в первые годы творческого пути у него нередки стихи о «молодой суете городов», ему свойственна четкая картинность, фламандская живописность в передаче жизненных впечатлений и исторических образов.

Этот контраст, соединение, казалось бы несоединимых черт представляет собой одну из особенностей брюсовской поэзии и его творческого пути. Быть может, никто из русских поэтов столь быстро и остро не почувствовал бесперспективность символизма, ограниченность его литературной программы; но именно Брюсова критика нарекла классиком символизма. Причем это суждение держалось и тогда, когда символизм был давно мертв, сообщество поэтов, его исповедовавших, распалось, а сам Брюсов четко объяснил свое отношение к нему и причины перехода на иные литературные позиции. Правда, Брюсов давал немало оснований для подобных утверждений. Обращаясь к новым темам, властно раздвигая горизонты поэтического творчества, открывая новые возможности стиха, он в то же время оставался адептом тех учений, от которых сам же уходил.

Три с небольшим десятилетия продолжалась его творческая жизнь. Брюсов умер, когда ему едва минуло пятьдесят лет. За эти относительно короткие годы он прошел необычайно яркий путь. Один из самых рьяных участников разного рода декадентских изданий и манифестаций, он позже сближается с М.Горьким, после революции открыто переходит на сторону победившего народа, не только принимает совершившийся исторический поворот, но становится одним из активных строителей новой жизни, вступает в Коммунистическую партию, ведет большую работу по организации издательского дела, подготовке литературных жанров, налаживанию литературной жизни в молодой Советской стране.

Есть нечто общее, что соединяло между собой все этапы творческого пути этого выдающегося писателя. Убежденность в неумирающей ценности завоеваний человеческого духа, вера в силу человека, уверенность в его способности преодолеть все сложности жизни, разгадать все мировые загадки, решить любые задачи и построить новый мир, достойный человеческого гения,- неизменно одушевляли Брюсова. Он оставался верен этим представлениям- не только как содержательной, сюжетной линии творчества, но как позиции, точке зрения на историю и современность - оставался верен всю свою жизнь.

Его не любили, как О. Э. Мандельштама, В. И. Иванова, И. Северянина или К. Д. Бальмонта. В личности Брюсова отсутствовало теплое человеческое обаяние. Часто образ поэта сравнивался с образом большого города - лишенного душевной теплоты, холодного и сурового, но от того не менее красивого и завораживающего, чем идиллический сельский пейзаж.

Такой оригинальный характер сложился не случайно, во многом на него оказало влияния воспитание поэта «в принципах материализма и атеизма». Настольными книгами в семье Брюсовых были сочинения Н. А. Некрасова и Д. И. Писарева, большим уважением пользовались естественные науки и вера в творца - человека. Воспитание, полученное в детстве и юности, сказалось в дальнейшем на всем творческом пути Брюсова. Основой поэтической практики и эстетических мировоззрений стали такие направления, как субъективизм и индивидуализм. Он считал, что в искусстве, в частности в поэзии, более всего важна личность творца, а не само искусство. В этот период и формируется основной образ, прошедший через все творчество Брюсова - образ большого города.

Валерий Яковлевич Брюсов родился 1 (13) декабря 1873 года в Москве, в купеческой семье среднего достатка. Позднее он писал: « Я был первым ребенком и явился на свет, когда еще отец и мать переживали сильнейшее влияние идей своего времени. Естественно, они с жаром предались моему воспитанию и притом на самых рациональных основах… Под влиянием своих убеждений родители мои очень низко ставили фантазию и даже все искусства, все художественное». В автобиографии он дополнял: «С младенчества я видел вокруг себя книги (отец составил себе довольно хорошую библиотеку) и слышал разговоры об «умных вещах». От сказок, от всякой «чертовщины» меня усердно оберегали. Зато об идеях Дарвина и о принципах материализма я узнал раньше, чем научился умножению… Я… не читал ни Толстого, ни Тургенева, ни даже Пушкина; изо всех поэтов у нас в доме было сделано исключение только для Некрасова, и мальчиком большинство его стихов я знал наизусть.».

Детство и юношеские годы Брюсова не отмечены чем-либо особенным. Гимназия, которую он окончил в 1893 году, все более глубокое увлечение чтением, литературой. Потом историко-филологический факультет Московского университета. Подростком он пробует свои силы в прозе, пытается переводить античных и новых авторов. «Страсть.. моя к литературе все возрастала ,- вспоминал он позже.- Беспрестанно начинал я новые произведения. Я писал стихи, так много, что скоро исписал толстую тетрадь Poesie, подаренную мне. Я перепробовал все формы- сонеты, тетрацины, октавы, триолеты, рондо, все размеры. Я писал драмы, рассказы, романы… Каждый день увлекал меня все дальше. На пути в гимназию я обдумывал новые произведения, вечером, вместо того чтобы учить уроки, я писал.. У меня набирались громадные пакеты исписанной бумаги».

Все более ясным становилось желание целиком посвятить себя литературному творчеству. К гимназическим годам относятся и его первые выступления в печати, в том числе и такой характерный случай. Поместив в «Листке объявлений и спорта» небольшую заметку без подписи, Брюсов в другом журнале выступил под псевдонимом с возражением на свою же статью. Он намеревался и дальше продолжить эту полемику с самим собой, но отказался издатель. Эта первая, еще полудетская мистификация явилась своеобразной прелюдией к тем развернутым.

Мистификациям будущих лет, когда он создавал несуществующих поэтов, публиковал стихи под столь разными и причудливыми псевдонимами, что исследователи и поныне спорят об их авторстве.

Весной 1894 года вышла из печати тоненькая книжка стихов под названием «Русские символисты». За ней еще две такие же тонкие тетрадки. Стихи и переводы, помещенные в них, были подписаны самыми разными именами. Создавалось впечатление, что выступает большая группа новых поэтов. В действительности большинство стихотворений принадлежало одному Брюсову. Даже обращение к желающим участвовать в данных сборниках с просьбой направлять свои произведения «Владимиру Александровичу Маслову. Москва. Почтамт», которым завершалось предисловие «От издателя» в первом выпуске, тоже было своего рода мистификацией. Под этим именем скрывался сам Брюсов.
Появление сборников было воспринято как литературный курьез. Посыпались рецензии, критические статьи, шутки, пародии. Рецензент «Нового времени», к примеру, гаерничал, рассуждая, что эти произведения доставят удовольствие только тем, «кто не прочь расширить селезенку здоровым смехом».

В следующем, 1895 году вышел сборник «Шедевры», подписанный полным именем автора. В 1897 году появилась книга новых стихов «Это-я». Стихи этих сборников, так же как и «Русские символисты», ошеломляли своей необычностью, дразнили воображение непривычными образами и даже пугали читателя. То его убеждали, что любовь - это «палящий полдень Явы», то приглашали мечтать «о лесах криптомерий» или разделить утверждения автора о ненависти к родине и любви к некоему «идеалу человека». Но за этими внешними эффектами и эпатажем, за присутствовавшим в определенной мере стремлением вызвать литературный скандал, вырисовывалось нечто серьезное и глубокое.
Конечно, за строками о журчащей Годавери не было никакой реальной Индии. Это была чистая условность. Пряная экзотичность подобных образов служила прежде всего резким противопоставлением господствовавшим канонам слащавости, поэтической сглаженности и красивости. Известно объяснение популярных строк, вызвавших в то время немало иронических комментариев:

Тень несозданных созданий
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаной
На эмалевой стене.

По этому объяснению: латуни - комнатные пальмы, чьи резные листья отражались по вечерам на кафельном зеркале печки в комнате Брюсова. То же самое и о месяце, который в этом стихотворении оказывается по соседству с луной. Здесь, по словам жены Брюсова, подразумевался большой фонарь, горевший напротив его комнаты. Вполне возможно, что толчками к созданию этих образов послужили именно эти житейские впечатления. Но важно здесь другое- стремление Брюсова придать вещественность этим преходящим впечатлениям, четко их зафиксировать, сообщить зыбким и неясным чувствами ощущениям особую рельефность. Также и любовные стихи этих сборников, наполненные ошарашивающими сравнениями и уподоблениями, их яркие и странные картины служили тому, чтобы раскрыть силу человеческого чувства, богатство страстей и желаний человека. Брюсов писал «Моя любовь палящий полдень Явы» вовсе не потому, что испытывал какую-то особую, ни на что не похожую испепеляющую страсть. Он стремился подчеркнуть этим право человека на такую любовь, на такое чувство.
В «завете», обращенном к «юному поэту»: «Никому не сочувствуй, сам же себя полюби беспредельно»,- читается не только последовательная эгоцентричность, не только противопоставление себя миру, но и требование внимания к человеческому духу, к внутренней жизни, интересам и желаниям человека.

За внешним стремлением эпатировать публику, поразить ее экзотичностью не то чтобы образов, а больше строк и выражений рисовать другое- неприятие мира унылого бытия, мещанского благополучия, вялого либерализма. Поэту мог видится в этом протест против условий жизни, гнетущих человека, душащих и уродующих его, против всевластных норм мещанского комфорта и жизненного благополучия.

Особенности творчества Брюсова

Основные тематические направления лирики Валерия Брюсова:

1)эпизоды мировой истории, сказочные, мифологические сюжеты. При помощи ярких исторических образов, мифов и легенд Брюсов уазыл на человеческие ценности: долг, любовь, честь. Четко прослеживается гения и посредственности.Этому посвящены его знаменитые стихотворения «Александр Великий», «Антоний», «Ассаргадон».

2) Образы современного города как символа современной цивилизации. Брюсов считается одним из первых русских поэтов-урбанистов, множество своих стихотворений он посвятил именно образам современного города. Изображая городскую цивилизацию и развернуто демонстрируя ее жизненный процесс, Брюсов обращается к теме борьбы человеческой воли и материи. Он показывает настолько люди стали зависимы от материального мира, который сами и создали.На фоне ярких городских пейзажей, Брюсов говорит о торжестве человеческого ума и чистого сознания, используя насыщенные и разнообразные метафоры, он описывает душевный подъем человека, принадлежащего к материальному миру, но все же преклоняющемуся не ему, а своему сердцу и душе. Одним из самых известных творений Валерия Брюсова на эту тему является стихотворение «Сумерки», написанное в 1906 году.

Особенности поэзии.

Использование строгой, четко очерченной композиции стиха, параллелизмов, антитез и анафор.

Это делает его символическую лирику полновесной и в некотором смысле совершенной и по форме стихотворения, и по его содержанию. Несмотря на то, что центральное положение в его творчестве занимают сильные и необычные образы, они остаются наглядными и четко определенными, в них нет туманной таинственности и ускользающей загадочности.

Многие современники Брюсова называли творчество поэта «живописью слова».

Юному поэту

Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета:
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее - область поэта.
Помни второй: никому не сочувствуй,
Сам же себя полюби беспредельно.
Третий храни: поклоняйся искусству,
Только ему, безраздумно, бесцельно.
Юноша бледный со взором смущенным!
Если ты примешь моих три завета,
Зная, что в мире оставлю поэта.

Стихотворение В. Брюсова «Юному поэту» было написано 15 июля 1896 года. Уже название произведения указывает на его форму – посвящение.
Вообще, посвящение традиционно для русской классической поэзии. Вспомним хотя бы такие произведения, как «К кн. Вяземскому и В. Л. Пушкину» В. А. Жуковского, «К другу стихотворцу», «Поэту» А. С. Пушкина, «Русскому писателю» Н. А. Некрасова. В.А. Брюсов продолжает в своем творчестве эту традицию.
Композиционно - сюжетную основу стихотворения составляют три завета, данные лирическим героем своему предполагаемому преемнику – будущему поэту. Эти советы переданы в форме повелительного наклонения (не живи настоящим, сам себя полюби, поклоняйся искусству). Лирический герой не просит, а требует, почти приказывает. Видно, как важно для него то, о чем он говорит. Герой искренне ратует за «свое дело» и за то, чтобы оно жило, продолжалось, развивалось.
Важно, что в трех заветах содержится, в лаконичной форме, программа символистов, символистского искусства.

Лирический герой призывает юного поэта сделать объектом своих мыслей, чувств, творений будущее. Формировать грядущее – вот главная обязанность поэта-символиста. Областью искусства должно сделать свой внутренний мир, свои ощущения, эмоции, чувства, мысли. Потому как прежде всего ценен личный мир художника, его индивидуальность.
Смыслом жизни для поэта должно стать искусство. Только оно – сфера жизненных интересов, смысл и цель. Только ради искусства надо жить, творить, чувствовать и мыслить.
Интересно, что стихотворение «бедно» средствами художественной выразительности. Оно довольно сухо, лаконично. Данное произведение имеет форму поэтической программы, четко и ясно излагающей основные постулаты символизма. Стиль «Юному поэту» схож с публицистическим стилем поэтических программ.
В стихотворении можно выделить два «действующих лица». Это, прежде всего, лирический герой, поэт, дающий наставления новому поколению. Этот герой «проявляется» в речи, прежде всего, в заветах, которые он дает «юному поэту». Знаменательно также последние две строки стихотворения:

Молча паду я бойцом побежденным,
Зная, что в мире оставлю поэта.

Сравнение «бойцом побежденным» показывает, что лирический герой видит назначение поэта в борьбе за будущее, грядущее искусство. Он понимает, что труд его несовершенен. Может быть, герой и сам не всегда до конца выполняет заветы. Но он надеется, что следующее поколение будет более совершенным, более талантливым, более «дееспособным».
Каков же в представлении героя этот «поэт будущего»? Брюсов рисует романтический портрет: «юноша бледный со взором горящим». Важно, что в финале стихотворения, после произнесения поэтических заветов, описание юноши меняется - взор его смущен: «Юноша бледный со взором смущенным!» Ответственность, которую лирический герой возлагает на него, делает юношу неуверенным и растерянным. Он сомневается в своих силах. И, в то же время, полон решимости все изменить, совершить великое, создать гениальное.
Таким образом, данное стихотворение – это поэтическая программа символистов, отражение их взгляда на искусство. И, в то же время, это завещание потомкам. И синтаксический строй произведения, его ритмический рисунок отражает эту особенность. Стихотворение наполнено повелительными предложениями. В их составе имеются обращения и бессоюзные предложения. Последние придают стихотворению логичность, лаконичность, ясность. Лишь одно восклицательное предложение (в финале) показывает, насколько важно для лирического героя, чтобы его заветы были услышаны и усвоены.

«Городу» (1907). В.Я. Брюсова волнуют высокие темпы раз­вития цивилизации, всеобщая механизация, расцвет городов и в связи с этим утрата человеком нравственных ценностей, мораль­ных ориентиров. Современный город с бурно развивающейся промышленностью, с заменой ручного труда машинным произ­водством вызывает опасения поэта:

Улица была - как буря.

Толпы проходили.

Словно их преследовал неотвратимый Рок

Мчались омнибусы, кебы и автомобили.

Был неисчерпаем яростный людской поток «Стальной», «кирпичный», «стеклянный», с «железными жилами» город властвует над людьми, являясь средоточен нем порока: злобы, нищеты, разврата. В поэтическом мире Валерия Брюсова город, совмещая в себе все ужасы цивилизации, сам становится собственным палачом и наносит себе непоправимый вред:

Коварный змей с волшебным взглядом!

В порыве ярости слепой

Ты нож, с своим смертельным ядом,

Сам подымаешь над собой.

Город притягивал человека эфемерным величием, масштаб­ностью.

СОНЕТ К ФОРМЕ

Есть тонкие властительные связи

Меж контуром и запахом цветка

Так бриллиант невидим нам, пока

Под гранями не оживет в алмазе.

Так образы изменчивых фантазий,

Бегущие, как в небе облака,

Окаменев, живут потом века

В отточенной и завершенной фразе.

И я хочу, чтоб все мои мечты,

Дошедшие до слова и до света,

Нашли себе желанные черты.

Пускай мой друг, разрезав том поэта,

Упьется в нем и стройностью сонета,

И буквами спокойной красоты!

6).Выяснение лексического значения слова сонет

(запись на доске: Сонет - стихотворение из 14 строк, обладающее строгой системой рифмовки.)

В широком круге интересов В.Я. Брюсова одно из первых мест всегда занимали идеи и образы античного мира, чья интерпретация и трактовка менялась на каждом этапе творчества в зависимости от мировоззренческой позиции поэта. Ссылаясь на монографию Д.Е. Максимова «Брюсов. Поэзия и позиция», мы выделим четыре периода его творческой деятельности, уделив особое внимание дооктябрьскому периоду, так как в 1916 году предполагался выход «Шести од Горация».

С.А. Хангулян в статье «Античность в раннем поэтическом творчестве В.Я. Брюсова» пишет, что важную роль в развитии его интереса к античной культуре сыграла учёба в гимназии, а также общий интерес к истории стиха. Исследователь отмечает, что «уже в первых рукописных тетрадях обнаруживаются попытки приблизить русский стих к античному размеру» (в духе «обильного размерами» Горация) Хангулян С.А. Античность в раннем поэтическом творчестве Брюсова. // Брюсовские чтения 1983 года. - Ереван: Советакан грох, 1985. - С. 381..

С. Хангулян считает, что увлечение поэта римской литературой сыграло свою роль в становлении рационалистических тенденций его творчества. К тому же большое влияние на Брюсова оказала интимная лирика Батюшкова. Поэтому параллельно с переводами из Катулла и Овидия у него появляются стихотворения «с определённой тематикой: неудовлетворённая любовь, страсть, муки ревности» Там же. - С. 382. . Д.Е. Максимов же, в свою очередь, отмечает двойственность литературной ориентации молодого поэта в зависимости от русских традиций (лирика Фета) и от французских влияний (символисты).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что раннее творчество поэта складывалось на переосмыслении широкого круга литературы, под влиянием произведений великих мастеров. Начиная с ранних стихов, на протяжении всего творческого пути Брюсова в его произведениях часто встречаются античные аллюзии и эмблемы. Например, в сборнике «Me eum esse», много «загадочных» слов: «ламии», «эвмениды», «менады», «лемуры», «сибиллы». Хангулян пишет: «приём этот Брюсов будет использовать и в будущем, но характер, сама природа его будет иной: если в ранних книгах стихов использование античных аллюзий и эмблем носит искусственно-декоративный характер и целиком подчинено задачам символистской поэтики, то в будущем оно явится как бы естественным следствием брюсовской энциклопедичности, историзма его поэтического видения мира» Хангулян С.А. Античность в раннем поэтическом творчестве Брюсова. // Брюсовские чтения 1983 года. - Ереван: Советакан грох, 1985. - С. 385.. Такое замечание свидетельствует о верности поэта своим интересам на протяжении всей творческой деятельности.

Для осознания особенностей поэтики Брюсова важно и его отношение к латыни как «особой форме поэтической речи, с помощью которой создаётся определённая символистическая экспрессия, достигается таинственность, завуалированность речи, скрытие смысла» Там же. - С. 389.. Основным примером служат названия ранних стихотворных сборников поэта, которые несут значительную смысловую нагрузку и являются органически связанными с содержанием книг: «Juvenilia», «Me eum esse», «Tertia vigilia», «Urbi et orbi». В своих стихах он постоянно опирается на древнюю классику, её образы и кумиры, мифы и легенды, настаивая на том, что Рим для него ближе, чем дух Греции, ближе всего.

Первый период творчества Брюсова Д. Максимов ограничивает рамками с 1892 по 1897 годы, считая, что в это время в центре внимания поэта стоял вопрос о сущностях и признаках символизма. Он пишет: «Молодой Брюсов считал, что целью «нового искусства», идущего на смену реалистического творчества с его устремлением к объективному миру, является обнажение субъективного начала, личности творца, его души во всей её сложности как первоэлемента художественного созидания» Максимов Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция. // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л.: Советский писатель, 1986. - С. 21.. Основные особенности раннего периода отразились в его сборниках стихов «Шедевры» 1895 года и «Это - я» 1896 года, где наряду с «декадентским индивидуализмом» поэта общей основой лирики является её урбанистический характер.

Многие из его ранних лирических зарисовок резко выделяются чёткой предметностью и натуралистической обнажённостью. Д. Максимов отмечает, что «непривычный для того времени поэтический натурализм проявляется в эротических стихотворениях Брюсова... Любовь, о которой рассказывает поэт в своих стихах, раскрывается преимущественно с чувственной стороны, иногда с налётом какой-то грешной сентиментальности» Максимов Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция. // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л.: Советский писатель, 1986. - С. 24..

В его стихах 90-х годов возникает образ «страшного мира», проявляется одиночество лирического героя. Д.Е. Максимов пишет: «Брюсов упорно пытался пересоздать «низменную действительность». Этим объясняется «пристрастие к экзотической образности, стремление к борьбе с «материальностью» слов, их конкретностью, предметностью» Там же. - С. 29.. Именно к раннему периоду относятся эксперименты в области ритмического строя лирики поэта и в рифмовке, первые попытки переводов классических поэтов.

В то же время в ряде юношеских стихотворений отражаются душевная боль, осознание духовного тупика, неудовлетворённость от происходящего вокруг. Максимов объясняет это тем, что «в конце века Брюсов попытался в сборнике «Me eum esse» обуздать в себе «земные страсти» и отмежеваться от внешнего мира» Там же. - С. 32.. Поэтому путь выхода из этого кризиса был для него путём к людям, к объективному миру. Этот путь мы отнесём ко второму периоду творчества поэта, ограниченный 1900-ми годами.

Этот этап представлен четырьмя сборниками (поэтической тетралогией): «Tertia vigilia» («Третья стража») 1900 года, «Urbi et orbi» («Граду и миру») 1903 года, «Stephanos» («Венок») 1906 года и «Все напевы» 1909 года. В это время поэт видит основу искусства и творчества «в интуитивном познании таинственных глубин души и жизни в целом... Теперь действительность наполняется для него не только бытовым, но и широчайшим культурным, историческим и политическим содержанием» Там же. - С. 48.. Действительно, стихи Брюсова эрудированны, нагружены историческими и мифологическими сюжетами, названиями городов и народов, именами богов, легендарных героев и деятелей истории.

В эти годы его поэтическая система переживает большие изменения. М.Л. Мирза-Авакян так определяет суть творчества поэта в начале XX века: «После 1903 года Брюсов осмысляет новые задачи поэзии - приближения её к духовным запросам современности, к миру представлений и чувств человека XX века» Мирза-Авакян М.Л. Брюсов - художник. // Брюсовские чтения 1962 года. - Ереван: Армянское гос. изд-во, 1963. - С. 73.. Он обращается к теме духовного порабощения человека городской культурой - следствием буржуазной цивилизации в жизни России.

По мнению М.А. Волошина, город «неотвязно занимает мысли Брюсова, и половина всего, что он написал, так или иначе касается города» Волошин М.А. Лики творчества. - Л.: Наука, 1989. - С. 416.. Кроме того, многие исследователи (Максимов, Мирза-Авакян и другие) отмечают, что Брюсов является одним из первых поэтов-урбанистов, который ищет ответ на вопрос «как передать чувства и мысли городского человека?». В связи с этим в его поэзии 1900-х годов наблюдается стремление примирить прежние и новые воззрения, синтез реализма и модернизма, что и привело к общему росту реалистичности. К тому же в этот период поэт по-новому рассматривает акт творчества: «Поэтический труд для Брюсова становится работой, сопоставлением и изучением действительности» Мирза-Авакян М.Л. Брюсов - художник. // Брюсовские чтения 1962 года. - Ереван: Армянское гос. изд-во, 1963. - С. 75..

В эти годы его творчество отличается и ростом эпических начал: поэзия становится более монументальной, появляется тяга к крупным поэтическим формам - поэме, драме, циклам стихов. Разворачивается и переводческая, литературно-критическая и литературоведческая деятельность Брюсова, он проявляет себя и как мемуарист, публицист, биограф, историк. В поэзии же у него Максимов выделяет в это время три господствующие сферы: стихи о городе, о природе, о любви. При этом он пишет: «Поэтический мир Брюсова, окружающий его автогероя и объективированных персонажей его лирики, представляет собой при всех своих противоречиях органическое единство. Темы не замыкаются в себе и свободно переходят одна в другую» Максимов Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция. // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л.: Советский писатель, 1986. - С. 113..

Об урбанизме поэта в нашей работе речь уже шла. Следует добавить, что в его стихотворениях появляются раздумья о судьбе цивилизации, создаётся обобщённый образ города, и в городской действительности Брюсов ищет силу и красоту. Но в то же время он находит и «противоестественные», враждебные человеку черты города, различая в нём признаки смерти и разложения» Максимов Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция. // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л.: Советский писатель, 1986. - С. 114. . Поэтому вместо прежних героев - «любимцев веков» (индивидуалистов, с гордой волей) в его поэзии обнаруживаются герои двух планов: из реальной жизни и идеалы для человека. Мирза-Авакян добавляет: «В поэзии Брюсова есть герои и другого типа - буржуазной повседневности, забитые, рабски приниженные жертвы большого города. Они даны в собирательных образах, обобщённой массой: «самодержавные колодники», «людской поток», «опьянённые городом существа» Мирза-Авакян М.Л. Брюсов - художник. // Брюсовские чтения 1962 года. - Ереван: Армянское гос. изд-во, 1963. - С. 77..

Мирза-Авакян отмечает, что в стихах о городе принципиально значим пейзаж, передающий давящую силу социальной жизни, и добавляет: «Пейзаж Брюсова монументален, перегружен подробностями, построен по принципу развёртывающейся панорамы; имеет обобщённый смысл, олицетворяет «обстоятельство», среду, которая губит его героев» Там же. - С. 78.. О насыщенной перегруженности деталей как характерной особенности пейзажной живописи поэта свидетельствуют примеры: город «стальной, кирпичный, стеклянный», усеян «дворцами из золота», «уставлен статуями, картинами и книгами».

У Д.Е. Максимова же иное мнение: «Отталкивание от механического бездушия и пошлой изнанки городской буржуазной цивилизации последовательно приводило Брюсова к мысли о природе как оздоровляющем начале. Поэт обращается к ней за помощью, ищет в общении с ней утраченную современным «аналитическим» человеком непосредственность и свежесть восприятия, цельность сознания» Максимов Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция. // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л.: Советский писатель, 1986. - С. 132.. Исследователь добавляет, что в изображении природы Брюсов «предпочитает определённо выраженные краски, очертания и качества «переходным», «смешанным» образам... Его пейзажные стихи прекрасно организованы и отточены, но во многих случаях суховаты и лишены подлинного внутреннего одушевления» Максимов Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция. // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л.: Советский писатель, 1986. - С. 133-134..

Таким образом, мы имеем две взаимодополняющие одна другую точки зрения на отношение поэта к природе и выражение её в необычном пейзаже.

О третьей важной в поэзии Брюсова сфере (стихах о любви) Максимов пишет: «Как противоядие миру буржуазной пошлости в творчестве Брюсова развёртывается поэзия любви, занимающая в лирике одно из центральных мест... Любовь для него - прежде всего страсть... Тема всепобеждающей, всеопределяющей любви к женщине пронизывает поэтическое творчество Брюсова. Он стремится окружить свои любовные сюжеты торжественными, мифологическими, культовыми ассоциациями» Там же. - С. 124-128.. В его произведениях любовь принимает разные формы: это галлюцинации, вечная вражда, старая обида, муки, пытки. Любовники часто становятся жертвами гибельной страсти, а героини являются выражением обобщённого женского начала.

Б.В. Михайловский так же замечает, что поэзия Брюсова «предана культу чувственной страсти и плоти». Исследователь полагает, что в творчестве поэта выражены все грани этого чувства (в исторических, мифологических образах и образах античного мира) и так разводит между собой эти понятия: «Плоть» - тёмная, «демоническая», безликая стихия; страсть - это жестокая борьба, пытка, мучительство и мученичество; любовь - это «мука страстная», пытка, уничтожение личности» Михайловский Б.В. Творчество В.Я. Брюсова. // Михайловский Б.В. Русская литература XX века: с девяностых годов XIX века до 1917 года. - М., 1939. - C. 311..

К этому необходимо добавить мнение В.С. Дронова, выраженное в статье «Брюсов и традиции русского романтизма», где он пишет, что поэт продолжил «поэтическую эмансипацию «грешной и роковой страсти» Дронов В.С. Брюсов и традиции русского романтизма. // Русский романтизм. (Под ред. К.Н. Григорьяна). - Л.: Наука, 1978. - С. 241. вслед за Тютчевым. Но вместе с тем, наряду с героизацией страсти, которую Брюсов противопоставил «эротической «уравновешенности» буржуа» в своём творчестве, он утверждал ещё и норму «гуманистической любви», видя её в далёком прошлом См.: Дронов В.С. Брюсов и традиции русского романтизма. // Русский романтизм. (Под ред. К.Н. Григорьяна). - Л.: Наука, 1978. - С. 242..

В связи с этим следует отметить ещё одну знаменательную черту творчества Брюсова - историзм. О его эволюции у поэта Д.Е. Максимов пишет так: «На раннем этапе его привлекали «эсхатологические» решения судьбы человечества. В зрелом же творчестве он в каждом культурном цикле, в каждой эпохе видел их своеобразие и вместе с тем искал объясняющих аналогий с другими культурными циклами, прежде всего с современностью» Максимов Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция. // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л.: Советский писатель, 1986. - С. 134.. Размышляя над этим вопросом, Б.В. Михайловский приходит к выводу о том, что Брюсов противопоставляет религиозному мифотворчеству «чисто художественное использованием древней мифологии и «языческий» эстетизм, ориентированный на античный мир» Михайловский Б.В. Творчество В.Я. Брюсова. // Михайловский Б.В. Русская литература XX века: с девяностых годов XIX века до 1917 года. - М., 1939. - C. 310. .

В свою очередь, М.Л. Гаспаров в статье «Брюсов и античность», следя за развитием историзма в поэзии Брюсова, выделяет два периода, когда именно античные темы играли для него особенно важную роль: это 1890-е и 1910-е годы. Исследователь отмечает, что между взглядами поэта на античность 1890-х и 1910-х годов существует большая разница. «В 1890-х годах в брюсовском отношении к античности не было историзма - то есть внимания к исторической конкретности, своеобразию и взаимосвязи явлений... В 1910-х годах в центре внимания Брюсова стоит уже не личность, а общество, на смену стихам о героях прошлого приходят стихи о культурах прошлого» Гаспаров М.Л. Брюсов и античность. // Брюсов В. Собр. соч. В 7-ми томах. Том 5. - М.: Худож. лит., 1975. - С. 543.. К этому он добавляет, что, начиная с «Семи цветов радуги», едва ли не в каждом сборнике поэта присутствует стихотворный обзор смены мировых цивилизаций «от Атлантиды до современности».

Третий этап творчества Брюсова ознаменовался переходным сборником «Все напевы» 1909 года, книгами «Зеркало теней» 1912 года, «Семь цветов радуги» 1916 года, «Девятая камена» 1916-1917 годов и «Последние мечты» 1917-1919 годов. Его поэзия в это время стала спокойной и уравновешенной, перестала выглядеть торжественной и приподнятой, «сдвинулась в сторону эмпирического реализма» Максимов Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция. // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л.: Советский писатель, 1986. - С. 164.. В лирике Брюсова происходит усиление внимания к внешнему, материальному миру, к природе, а «восприятие этого мира становится более конкретным, предметным, расчленённым» Там же. - С. 166.. Большое значение в творчестве приобретает и тема человека - завоевателя природы, вечного труженика. Важно отметить, что прославление поэтом труда во всех областях связано с темой поэтического творчества, поэзии как ремесла.

Вторая половина 1910-х годов (приблизительно 1914-1920-е) стала для Брюсова плодотворной по части экспериментов и опытов в области стиха. В остальное время (кроме конца 1890-х годов) важнейшей задачей для него был не стих, а стиль. Стиховые искания поэта второй половины 1910-х годов глубоко связаны с затяжным творческим кризисом Брюсова этих лет См.: Гаспаров М.Л. Брюсов-стиховед и Брюсов-стихотворец (1910-1920-е годы). // Гаспаров М.Л. Избранные труды. Том III. О стихе. - М.: Языки русской культуры, 1997. - С. 399-400..

Четвёртый, последний период развития поэзии Брюсова открывают его революционные послеоктябрьские стихи. Этот этап представляют сборники: «В такие дни» 1921 года, «Миг» 1922 года, «Дали» и вышедший в 1924 году (после смерти автора) «Mea» («Спеши»). К этому времени им уже был сделан самый значительный (по мнению Максимова) шаг - «разрыв с обществом, заканчивающим исторический цикл, переход в лагерь революции» Максимов Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция. // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. - Л.: Советский писатель, 1986. - С. 187..

С.И. Гиндин отмечает, что на протяжении всего творчества поэт выразил в своих стихах с небывалой до того в русской поэзии силой «естественную жажду жизни, тягу здорового человека к «обычной» жизни со всеми её «мгновеньями радостей» и «заветными тайнами», горестями и «строгими надеждами» Гиндин С.И. Поэзия В.Я. Брюсова. (К 100-летию со дня рождения). - М.: Знание, 1973. - С. 21.. Например, в стихотворении «Пока есть небо» 1917 года он выразил весьма оптимистичную мысль о том, что жизнь прекрасна сама по себе, нужно только хотеть и уметь чувствовать и жить. Брюсов обращает внимание на то, что человек уходит, а жизнь и мир остаются, и в этом нам приоткрывается ещё одна сторона его отношения к жизни, сходная с мироощущением античных писателей (в частности, Горация) - «не только стихийная индивидуальная жажда жить, тяга к жизни, но и умение видеть мир и жизнь вне себя и без себя и любить их такими» Там же. - С.23..

И.М. Нахов в статье «Валерий Брюсов и античный мир» пишет о том, что поэт начинал символистом, то подражая (Ш. Бодлер, Ст. Маларме, А. Рембо, П. Верлен), то новаторствуя, подстраиваясь под революционную эпоху с её «новым искусством». В конце же творческого пути он вновь возвращается к символизму. Исследователь обращает внимание на «неодолимое» влечение Брюсова к мифологическим архетипам, вечным образам, характерам, греко-римского искусства, объясняя это тем, что «возвышаемая и идеализируемая античность помогала уйти от обыденности, бытовщины, серости жизни. Она придавала творчеству вселенский характер, особую значительность» Нахов И.М. Валерий Брюсов и античный мир. // Русская словесность. - М., 2003. - № 6. - С. 9..

Сравнивая поэта с Горацием, проводя между ними параллели, Хангулян пишет: «В стройности и логичности построений даже самых символистских книг стихов Брюсова, в рациональном, рассудочном, последовательном, расположении стихотворений слышится эхо античного принципа numerus и nombre. Этот принцип ставил во главу угла Гораций при составлении своих книг, соблюдая строгую последовательность расположений стихотворений по содержанию и форме, намеренно чередуя оды с различными размерами» Хангулян С.А. Античность в раннем поэтическом творчестве Брюсова. // Брюсовские чтения 1983 года. - Ереван: Советакан грох, 1985. - С. 390.. Это только один из многочисленных случаев, когда Брюсов в своём творчестве идёт вслед за Горацием. Остальные рассмотрим в последующих главах нашей работы. А в конце этой главы обобщим важнейшие интересы Брюсова на протяжении всей его творческой деятельности, связанные с античностью. Опираясь на вышеупомянутую статью «Античность в раннем поэтическом творчестве В. Брюсова» (автор С.А. Хангулян), рассмотрим основные интересы изучаемого нами поэта и переводчика:

· эксперименты в области культивирования античных поэтических форм на почве русской поэзии (к этой теме тесно примыкают брюсовские переводы из римской поэзии);

· связь интимной лирики Брюсова с римской любовно-эротической поэзией и с античными традициями русской поэзии в целом;

· тема поэта и поэзии (горацианская тема);

· интерес к смене культур и эпох, а в связи с этим особый интерес к эпохе падения Рима и античности в целом Хангулян С.А. Античность в раннем поэтическом творчестве Брюсова. // Брюсовские чтения 1983 года. - Ереван: Советакан грох, 1985. - С. 393. .

Остаётся лишь добавить, что перечисленные нами темы проходят через всё творчество Брюсова, следуя от ранних книг стихов к более поздним, от туманного символистского налёта к зрелому стройному и законченному виду. В связи с этим важно отметить постоянное соседство поэтической и переводческой деятельности, что, безусловно, позволяло поэту-переводчику совершенствовать обе эти области творчества.

перевод поэтический брюсов ода гораций

Сочинение

Валерий Яковлевич Брюсов в начале ХХ века стал вождем русского символизма. Он был поэтом, прозаиком, литературным критиком, ученым, энциклопедически образованным человеком, помог многим молодым поэтам войти в литературу.
В начале своего творчества Брюсов издавал сборники стихов «Русские символисты». В сборниках «Шедевры», «Это – я», «Третья стража», «Городу и миру» он восхищался поэзией французских символистов. Брюсов интересовался культурами других народов, историей, античностью. Он мог создавать самые различные образы, силой воображения перемещаться во времени и пространстве, путешествовать по странам и эпохам. Критики-иностранцы удивлялись, что русский поэт так точно пишет об их странах и героях. Большую славу поэту принес его пятый сборник поэзии «Венок».
Хотя Брюсов считался признанным вождем символизма, чисто символистскими были только ранние его стихи. Например, стихотворение «Творчество»:

Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине.

Большой популярностью пользовалось и стихотворение «Юному поэту»:

Юноша бледный со взором горящим,
Ныне даю я тебе три завета.
Первый прими: не живи настоящим,
Только грядущее – область поэта.

Уже в раннем стихотворении «Отверженный герой» символические образы отражают важные для автора идеи. Поэт ориентируется на «живопись словом», его стихотворение четко организованно, уравновешенно. Для достижения своей цели Брюсов часто использовал прием прямого обращения к читателю, разговора с ним:

В серебряной пыли полуночная влага
Пленяет отдыхом усталые мечты,
И в зыбкой тишине речного саркофага
Отверженный герой не слышит клеветы.
Не проклинай людей! Настанет трепет, стоны
Вновь будут искренни, молитвы горячи,
Смутится яркий день – и солнечной короны
Заблещут в полутьме священные лучи!

Романтическое стихотворение «Кинжал» вслед за классиками XIX века продолжает тему поэта и поэзии. В стихотворении Брюсова мы видим свое понимание автором задач, которые жизнь и общество ставят перед поэтом. Текст представляет собой поэтический монолог, обращенный к слушателю. Лирический герой – поэт – готов яростно сражаться против мелочности, суеты и зла, царящего в мире:

Из ножен вырван он и блещет вам в глаза,
Как и в былые дни, отточенный и острый.
Поэт всегда с людьми, когда шумит гроза,
И песня с бурей вечно сестры.

Поэт одинок в своей борьбе, он не скрывает трудностей, моментов разочарования: изменить мир к лучшему очень трудно:

Когда не видел я ни дерзости, ни сил,
Когда все под ярмом клонили молча выи,
Я уходил в страну молчанья и могил,
В века загадочно былые.

Брюсов убежден: поэт – певец свободы. Он должен всегда находиться на переднем крае борьбы. Он не может предать свой идеал, именно от него исходит призыв к угнетенным рабам. Поэт свято верит в торжество идей свободы, он счастлив служить людям:

Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,
Как прежде пробежал по этой верной стали.
И снова я с людьми – затем, что я поэт,
Затем, что молнии сверкали.

Романтическое настроение в стихах Брюсова, однако, быстро уступило место трезвым рассуждениям, земным темам. Брюсов, воспитанный на книгах Дарвина и революционеров-демократов, первым увидел и предсказал наступление жестокого индустриального века. Отсюда его неприятие города:

Ты гнешь рабов угрюмых спины,
Чтоб, исступленны и легки,
Ротационные машины
Ковали острые клинки.

Брюсов был новатором в поэзии. Он все больше становится художником рисунка, картины, зрительного, а не музыкального образа, в поэзии ориентируется на «меру, число, чертеж». Таковы его стихотворения «Медея», «Ахиллес у алтаря», «Одиссей», «Дедал и Икар».
Стихотворений с названием «Работа» в творчестве Брюсова два: одно – 1901 года, другое – 1917-го. «Работа» (1901) состоит из шести строф. Поэт славит физический труд как основу жизнедеятельности человека. Первые две строфы восхваляют труд, в них много глаголов и восклицательных предложений. Это передает динамику действия, энергию радости при совершении нужных, полезных действий:

Здравствуй, тяжкая работа,
Плуг, лопата и кирка!
Освежают капли пота,
Ноет сладостно рука!

Всем известно, что работа с плугом, лопатой или киркой тяжела, изнурительна, что конечный итог ее – усталость и негативные эмоции. Брюсов не отрицает этого. Да, работа тяжела, но она приносит радость, появляется что-то новое, что ты сделал сам. Поэтому автор подбирает определения, на первый взгляд несовместимые со словом «работа». У него «капли пота» «освежают», рука «ноет сладостно». Стихотворение Брюсова воспринималось свежо и ново, поскольку раскрывало противоположное отношение к труду. Не возникает сомнений, что радостный труд принесет более весомые результаты, чем труд подневольный, со стонами и проклятьями.
Лирический герой перечисляет свои жизненные цели:

Я хочу изведать тайны
Жизни мудрой и простой.
Все пути необычайны,
Путь труда, как путь иной.

Так радостно о труде может говорить молодой человек, жизнь которого только начинается.
Стихотворение «Работа» (1917) – это произведение зрелого автора, человека с устоявшимися взглядами. В нем поэт четко формулирует:

Единое счастье – работа…

Здесь поэт не выделяет только физический труд, для него одинаково важна работа «в полях, за станком, за столом…». Каждая строфа представляет собой энергичное обращение к читателю – рабочему, хлеборобу, писателю – с призывом упорно трудиться:

Иль – согнут над белой страницей, -
Что сердце диктует, пиши;
Пусть небо зажжется денницей, -
Всю ночь выводи вереницей
Заветные мысли души!

Заключительные строки стихотворения стали общеизвестными благодаря сосредоточенному в них высокому смыслу:

Работай до жаркого пота,
Работай без лишнего счета,
Все счастье земли – за трудом!

Восхищение человеком как мыслящим существом, способным изменять мир, выражено в стихотворении «Хвала человеку».
Брюсов увлекался идеями научно-технического прогресса, приветствовал активную творческую деятельность человечества, даже мечтал о будущих полетах в космос. Поэт создает собирательный образ Человека-творца, способного изменить к лучшему окружающее пространство:

Молодой моряк вселенной,
Мира древний дровосек,
Неуклонный, неизменный,
Будь прославлен, Человек!

Поэт прослеживает историю человечества с первобытных времен, перечисляет достижения творческой мысли людей, начиная с изобретения топора и заканчивая электричеством и железными дорогами:

Вечно властен, вечно молод,
В странах Сумрака и Льда,
Петь заставил вещий молот,
Залил блеском города.

Царь несытый и упрямый
Четырех подлунных царств,
Не стыдясь, ты роешь ямы,
Множишь тысячи коварств, -
Но, отважный, со стихией
После бьешься с грудью грудь,
Чтоб еще над новой выей
Петлю рабства захлестнуть.

При этом поэт ставит на первое место порыв к преодолению невежества, утверждает, что только в этом направлении человек может развиваться. Все новое и прогрессивное, как правило, создают лучшие представители людского племени, способные сломать отжившие стереотипы. Именно поэтому Брюсов начинает и завершает стихотворение восклицанием:

Будь прославлен, Человек!

Историческая тема ярко проявилась в стихотворении «Грядущие гунны». Брюсов был знатоком мировой истории, поэт предчувствовал начало революций в стране. Царизм полностью исчерпал себя. Никто четко не представлял себе будущее, но жить по-старому Россия уже не могла. В среде интеллигенции бытовало чувство вины перед огромными массами народа, веками пребывавшими в рабстве и унижении. Не случайно автор оправдывает любые действия будущих «гуннов», снимает с них ответственность за трагические последствия деяний:

Вы во всем неповинны, как дети!

Поэт отдает себе отчет в том, что «гуннам» культура не нужна, а потому он внутренне согласен на любые жертвы:

А мы, мудрецы и поэты,
Хранители тайны и веры,
Унесем зажженные светы
В катакомбы, в пустыни, в пещеры.

В 1904 году Брюсов и его единомышленники вряд ли могли представить себе реальный масштаб кровопролития в случае революции и гражданской войны, но историческую закономерность смены эпох поэт предчувствовал и отражал правильно. Стихотворение в наше время звучит предостережением перед опасностью для современной культуры стать жертвой новых «гуннов» перед нарастанием бездуховности.
Тематически примыкает к предыдущему стихотворение «Близким». Став свидетелем революции 1905 года, Брюсов уже в первой строке твердо заявляет:

Нет, я не ваш! Мне чужды цели ваши,
Мне странен ваш неокрыленный крик…

Но на время восстания поэт выражает согласие присоединиться к народным массам, которым нужен яркий предводитель. Именно о роли идейного вожака масс следующие строки брюсовского стихотворения:

Где вы – гроза, губящая стихия,
Я – голос ваш, я вашим хмелем пьян,
Зову крушить устои вековые,
Творить простор для будущих семян.
Где вы – как Рок, не знающий пощады,
Я – ваш трубач, ваш знаменосец я,
Зову на приступ, с боя брать преграды,
К святой земле, к свободе бытия!

Заключительная строка стихотворения предельно ясно показывает цель – разрушительную, а не созидательную – поэта:

Ломать – я буду с вами! строить – нет!

Брюсов до конца жизни оставался в России, в 1920 году основал Институт литературы и искусства, спас большое количество памятников культуры от разрушения и варварского разграбления, внес огромный вклад в развитие русской поэзии. За удивительную работоспособность М. Цветаева называла его «героем труда».

В Москве 1 декабря 1873г. в доме Херодиновых по Милютинскому переулку у Матрёны Александровны и Якова Кузьмича Брюсовых родился мальчик. Был он некрасив, с большой головой "толкачом", но матери первенец оказался "очень хорошеньким", и нарекли его редким и нарядным именем - Валерий.

Семья Брюсовых была купеческой. Дед Валерия Яковлевича по отцу, Кузьма Андреевич, крепостной крестьянин, в 50-х годах 19 века откупился от барина и, получив "вольную", занялся торговлей. Торговал он пробкой. К концу жизни разбогател, оставив в наследство сыну каменный дом в Москве, лавку и капитал.

Отец Брюсова с детства был приставлен к делу. У приходского дьячка научился азам грамоты: мог писать и считать, однако торговля мало привлекала Якова Кузьмича. Он сближается с молодёжью, стремящейся к самообразованию. Бросив лавку, отец Брюсова садится за книги. Читает Дарвина, Бокля, Маркса, отечественную литературу и посещает лекции в Петровской сельскохозяйственной академии. В книге "Из моей жизни" Валерий Брюсов говорит об отце: "В 70-х годах отец мой был близок с Н.А. Морозовым, будущим шлисельбуржцем, образ которого я помню из дней моего раннего детства. Над столом отца постоянно висели портреты Чернышевского и Писарева". После смерти Кузьмы Андреевича отец Брюсова выписался из купеческого звания и жил на проценты с наследия.

По семейству Брюсовых можно составить представление о социальной дифференциации общества:

крепостной, как тогда говорили, "выбивается в люди" и становится купцом;

внук торговца пробками получит образование и будет по сути интеллегентом-разночинцем.

По воспоминаниям родных, Валерий, или, как его называли домашние, Валя, рос живым, любознательным мальчиком. Родители всячески потакали ему, и был он порядком избалован. Читать научился рано - четырёх лет, по газетам. Для воспитания в дом приглашали учителей и гувернанток. Родители были сторонниками рационального воспитания: его оберегали от сказок. Вместо игрушек покупали модели паровых машин, приборы для физических и электрических опытов. Он ещё не научился умножению, а уже слышал имя Дарвина. "Нечего и говорить, - пишет Брюсов в "Автобиографии", - что о религии в нашем доме и помину не было: как вера в домовых и русалок".

С юных лет Брюсов слушал разговоры об "умных вещах", читал книги научного содержания. Особенно полюбились ему очерки биографий великих людей: Кеплера, Фультона, Ливингстона. Мальчик "воображал себя то изобретателем воздушного корабля, то астрономом, открывшим новую плнету, то мореплавателем, достигшим Северного полюса". В то время как его сверстники играли в солдатики, в мяч или в бабки, он часами просиживает над Бремом и зоологическим атласом.

С одиннадцати лет Брюсова отдали учиться в частную гимназию Ф.И.Креймана, причём сразу во второй класс. Его худенькая сутулая фигурка в форменной блузе поначалу совсем затерялась в толпе гимназистов. Новичок Брюсов поступил в класс, где за предыдущий год сложились уже товарищеские отношения и он, как белая ворона, попал под град насмешек и издевательств. С трудом привыкал Брюсов к общению с одноклассниками и постоянному расписанию занятий. С течением времени до гимназистов всё же дошло, что он много знает, а главное, умеет хорошо пересказывать целые книги. У него появились товарищи.

Брюсова пленила музыка верленовского стиха, прорыв поэта в новые эмоциональные сферы, до которых не дошли романтики.

В 1894-1895 годах вышли в свет тремя выпусками "Русские символисты". Составителем, издателем, а также в большей степени и автором их являлся В.Брюсов. Ему двадцать лет. Он студент московского ун-та: высокий, чуть сутулящийся от ежедневной работы за столом. Он порывист и угловат в движениях. У него жёсткие чёрные волосы над высоким лбом, небольшая бородка на монгольских скулах и усы.

В "Русских символистах" Брюсов предполагал дать читателям все возможные образцы символической поэзии. Это был поиск новых стиховых форм и вместе с тем "расширение художественной впечатлительности".

Нападки критики и неприятие читателей мало смутило Брюсова: он понимал, что на первых порах это неизбежно. Его уверенность в себе и в правильности избранного пути осталась непоколебимой.

Повсюду: в аудиториях университета, в студенческих кружках, если речь заходила о символизме, Брюсов горячо отстаивал его принципы.

Весной 1899 года Брюсов сдаёт выпускные экзамены в ун-те. Теперь ничто не мешает заниматься ему любимым делом, делом жизни. С удовольствием он расстаётся со студенческой формой, которая давно его уже стесняла.

Осенью 1900 года в издательстве "Скорпион" выходит книга В. Брюсова - "Третья стража". "Третья стража" начинается с исповеди поэта: он услышал некий голос и вернулся из пустыни к людям. В миру он нашел себе жену и, кажется, обрел счастье. Готовность пожертвовать всем обретённым во имя новой мечты. "Третья стража" - книга двух планов. В цикле "Любимцы веков" поэт освещает прошлое человечества через лики разных героев.

Брюсов с юности мечтал о XX веке. Ему казалось, что в самой смене столетий раскроется какая-то пружина действенной жизни. Произойдет своего рода озарение, и все увидят выход из создавшегося в современном обществе тупика. А тупик и бесперспективность сложившихся взаимоотношений между различными слоями общества сознавали многие. Классовые противоречия становились всё ожесточённее. Все же XX век наступил относительно спокойно. Внешне жизнь текла по-старому. "Третья стража" ввела поэта в официально признанную литературу. Однако Брюсов как поэт, изжив себя прежнего в "Третьей страже", готов опять искать иные пути тв-ва.

Непременный участник издательства "Скорпион", секретарь журнала "Русский архив", корреспондент лондонского журнала "Athenaeum", для которого он пишет ежегодные обзоры о русской литературе, Брюсов деятелен и уверен в себе. В сознании поэта заметный сдвиг: он готов "взяться за молот". Вместе с тем было бы ошибочно видеть в Брюсове сознательного революционера. Он отчуждён от конкретных действий часто созерцательной позицией. Наверно и его понимание революции, как только разрушительной анархии. Но, отвергая современный ему строй, он готов сделать шаг в сторону тех, кто возведёт баррикады.

Брюсову нравится работа в "Русском архиве" П. И. Бартенева. Он с благодарностью принимает от "патриарха русской журналистики" навыки архивных розысков. Страсть к редким книгам, интерес к письмам давно умерших людей как свидетельству своего времени отвечали его духовным запросам. Единственным человеком, кто мог бы стать ему подлинным другом,

Брюсов считал Ивана Коневского (И.И.Ореуса). В кружке первых русских символистов ему прочили великое будущее. Брюсов познакомился с Коневским в Петербурге, на вечере у Ф. Сологуба. И стихи, и личность Коневского произвели на Валерия Яковлевича огромное впечатление. Коневский - болезненно застенчивый и вместе с тем уверенный в каждом своём слове, он хорошо знал французскую поэзию конца века и жил лишь своими напряжёнными духовными исканиями.

Летом 1901 года Коневский отдыхал на Рижском взморье. Выезжая из гостиницы, он забыл взять свой паспорт, о чём спохватился уже в поезде. Коневский сошёл на первой остановке, чтобы пересесть на встречный поезд. Стоял жаркий день, близ станции текла река, и он решил искупаться. Он не мог знать, что у местных жителей Аа пользуется дурной репутацией из-за сильных подводных течений. Втянутый в водоворот, поэт утонул. Ему было чуть менее двадцатичетырёх лет. Весть о внезапной смерти И. Коневского Брюсов воспринял как личное несчастье: злой рок лишил его вероятного друга, а для новой литературы погиб незаурядный талант. С начала века русское новое искусство во всех проявлениях (литература, живопись, театр, музыка) все более упрочивается. Петербуржцы и москвичи пытаются выступать единым фронтом, предоставляя друг другу страницы своих изданий. С увлечением Брюсов составляет альманахи "Северные цветы", каждый номер которые можно рассматривать как антологию новой поэзии. Поднимается вторая волна символизма, давшая имена Андрея Белого, Александра Блока, Вячеслава Иванова.

Летом 1902 года Брюсов записывает в "Дневнике": "... был у меня Бугаев, читал свои стихи, говорил о химии. Это едва ли не интереснейший человек в России. Зрелость и дряхлость ума при странной молодости. Вот очередной на место Коневского".

Жизненные пути Бориса Бугаева (Андрея Белого) И Валерия Брюсова пересекались ещё ранее. Бугаев также воспитанник гимназии Л.И. Поливанова. Скандальная слава поэта-декадента привлекла к Брюсову внимание всех. Вслед за Брюсовым Бугаев в последних классах превозносит символизм. Борис Бугаев не предполагал по началу стать человеком. Сын профессора математики, он по семейной традиции готовился к научной деятельности и штудировал естественные науки. Но франтоватый студент в зелёном сюртуке с белым кантом, посетитель выставок и концертов, он пытливо следит за литературой, ценит Владимира Соловьёва и Брюсова. Наблюдая в лаборатории, как кристаллизируется вещество в колбе, подкручивая фитилёк в горелке, он думает о космогонии, о "дремучем лесе символов", и о том, что ритм и мелодия способны преобразить жизнь.

Бугаев пишет стихи и «симфонии», подчёркивает самим определением нового жанра приоритет музыки в современном искусстве. Когда «Драматическая симфония» была прочитана у Соловьёвых, присутствующие дружно решили, что родился новый писатель. Чтобы не огорчать профессора Бугаева символистическим дебютом сына, М.С. Соловьёв придумывает автору псевдоним - Андрей Белый.

Брюсов с интересом следил за быстрым развитием художнического дара А. Белого. Давнему знакомому он писал: «У меня душа успокаивается, когда я думаю, что он существует».

«Воспитателем вкуса» и «учителем стиховедения» был Брюсов для начинающего писателя А. Белого, с которым у него сложатся отношения в начале приязни и любви, далее - ревностной ненависти чуть не приведшей к дуэли, а в последствии - взаимопонимания.

По возвращении на родину, из путешествия по Италии, Брюсов, обогащённый новыми впечатлениями и новыми раздумьями, пишет теоретический трактат "Ключи тайн" о сущности искусства. Работа эта не выходила за эстетические рамки. Автор рассматривал проблему в отрыве от вопросов общественной жизни и выражал умеренное символистское понимание:

искусство не исчерпывается «полезностью»;

искусство не может быть только «чистым»;

наука не объясняет искусство.

В форме лекции Брюсов прочёл «Ключи тайн» в аудитории исторического музея. Литературные круги расценили её как доказательство свободы современного искусства. А через месяц лекция была повторена автором для русского кружка в Париже. Главное, что дал Париж Брюсову, - это встречу с Вячеславом Ивановым. Он представиться после его лекции о религии Диониса. Незадолго до этого знакомства вышла первая книжка Иванова - «Кормчие звёзды». Брюсов откликнулся на её выход рецензией, где признавал, что «Вячеслав Иванов - настоящий художник понимающий современные задачи стиха, работающий над ними». Брюсова и Иванова объединяло многое. Прежде всего, глубокий интерес к прошлому человечества, к истории. Обоими владел пафос высокого творческого держания, оба были превосходно вооружены филологической культурой.

В 1903г. Брюсов выпускает в свет книгу стихов «Urbi et orbi» («Граду и миру»). Книга эта относится, вне сомнений, к вершинам брюсовского творчества. В неё вошли стихи, написанные за последние три года. По широте мыслей, по каналу страстей, по разнообразию стиховых размеров, составивших, тем не менее, строго «архитектурное единство», книга выдвинула В. Брюсова в ряд крупнейших поэтов своего времени.

Считая язык поэзии «наиболее совершенной формой речи», Брюсов демонстрирует мастерство в самых различных пластах человеческого бытия. Огромная эрудиция и мощная фантазия расширяет возможности творчески жить в образах мифологии, в утопических прозрениях, в обнажённости того «я», что соприкасается с реалиями действительности.

Цикл «Вступления» свидетельствует об изменившемся отношении поэта к современности. Оглядываясь на прошлые свои искания и перепутья («Искатель», «Нить Ариады», «Блудный сын»), Брюсов твёрдо верит отныне, что только созидательный труд и правда земли - истинные опры жизни («У земли», «В ответ»).

Благодаря Брюсову в издательстве «Скорпион» одна за другой выходят книги, которые могут быть названы вершинами русского символизма. Взыскательный вкус Брюсова, умение привлечь талантливого автора, заинтересовать, отобрать лучшее, чем он богат, нельзя не учитывать. Валерий Яковлевич знал, как надо говорить с тем или иным поэтом, что ему обещать. С начала века символизм не только врастёт в русскую литературу, но в области поэзии с маркой «Скорпиона» на книгах стихов становится наиболее значительным явлением.

Брюсов внимательно следил за ходом военных действий во время Русско-японской войны. Выход России к Тихому океану виделся поэту как исторический шаг, достойный Петра. Война стала пробой русских сил капитализма на мировой арене. Брюсов писал:

Качнулись роковые чаши,

При свете молний взнесены:

Там жребии врага и наши,

Знамёна тяжкие войны.

Молчи и никни ум надменный!

Се - высшей истины пора!

Общественная позиция Брюсова в годы первой революции по многим вопросам оставалась проблематичной. Художник определённой эпохи, он творчеством и жизнью - всеми корнями связан с ней. Даже когда сердце его откликается на стихию восстания, всё равно порвать разом со всем тем, что дорого - ненавистно, Брюсов пока не в силах.

Противоречия и заблуждения не были преодолены Брюсовым, но стремление поэта к объективизму способствовало созданию стихов - памятников первой русской революции. Момент гражданского прозрения запечатлён им в стихотворении «К счастливым». Оно обращено к людям будущего. О себе и о сегодняшних поколениях, поэт пишет скорбно:

И ляжем мы в веках, как перегной,

Мы все, кто ищет, верит, страстно дышит,

И этот гимн, в былом пропетый мной,

Я знаю, мир грядущий не услышит.

Но и чувствуя обречённость, поэт провозглашает: «Дышать грядущим гордая услада».

Пятая книга стихов В. Брюсова «Stethanos» («Венок») вышла в свет, когда в Москве вспыхнуло декабрьское восстание. Книга «Венок» имеет посвящение: «Вячеславу Иванову, поэту, мыслителю, другу». В стихотворном обращении Брюсов воздаёт хвалу Иванову за то, что он привлёк внимание к поэзии древних греков.

Поэтическая хроника Брюсова о событиях 1904-1905 годов позволяет судить о смене гражданских настроений поэта: от казённо-патриотического воззвания «К согражданам» до отрезвляющего открытия возможностей других перспектив в развитии событий («Юлий Цезарь», «Уличный митинг», «Лик Медузы»). Политический поворот совершён Брюсовым в стихотворении «Грядущие гунны»:

Где вы, грядущие гунны,

Что тучей нависли над миром!

Слышу ваш топот чугунный

По ещё не открытым памирам.

Гуннами, то есть варварами и разрушителями старой культуры, представлял себе поэт революционеров. Заключает книгу «Венок» настоящий шедевр урбанистической поэзии - «Конь бед». Вопреки ожиданному «Венок» быстро раскупался и приобретал прочную популярность в читательских кругах.

Давно уже Брюсов вынашивал замысел романа из жизни Германии времен реформации. Переломная эпоха борения свободной гуманистической мысли с феодально-католической и бюргерской властью по многим причинам привлекала поэта. За основу любовного треугольника (Рупехт - Рената - граф Генрих) в романе «Огненный ангел» были положены личные отношения Брюсова, Нины Петровской и Белого.

Нина Ивановна Петровская в ту пору была женой владельца издательства «Граф» С.Л. Сополова (псевдоним Кречетов). Она писала рассказы, рецензии, фельетоны. Её жизнь сложилась трагически. Она не обрела счатья в браке, мучалась своей ненужностью, искала смысл существования по различным декадентским рецептам.

Белый тяготел к жизнетворческому подвигу, к «теургии». В любом событии готов он был видеть «знамение» и начало «мистерии». (Таким всемирным актом Белый считал свадьбу Блока и Любови Дмитриевны Менделеевой). Брюсов знал об отношениях Белого и Петровской и позволял себе шутки по адресу «графини» и «ангелоподобного Андрея». Назревал конфликт между Брюсовым и Белым.

Брюсов вызывает Белого на дуэль. Белому ясно: причин для дуэли нет, повод искусственный, и он пишет объяснительное письмо. В итоге дуэли не состоялось.

На склоне дней своих Брюсов писал: «Виделся я с большинством выдающихся людей моего времени и с особой любовью вспоминаю дружбу, которой меня удостаивал Э. Верхарн».

Франкоязычный бельгийский поэт Эмиль Верхарн (1855-1916) отразил в творчестве глубокие социально-экономические изменения, происходившие на рубеже 19 и 20 веков во всей Европе. Он начинал как автор книги «Фламандские картины»(1883), стихи которые наследовали жизнерадостность красок голландских мастеров 17 столетия.

Брюсов следил за эволюцией творчества бельгийского поэта. Путь проделанный Верхарном в поэзии, для Брюсова был показательным. Пережив внутренне символизм, он искал выход из создавшегося тупика, и бельгийский поэт дал ему достойный пример. Книга «Эмиль Верхарн: стихи о современности. В переводе В. Брюсова» вышла в издательстве «Скорпион» летом того же года. Уже сам выбор названия для книги говорит о цели, которую ставил переводчик. Прямым отражением недавних событий казались русскому читателю произведения бельгийского поэта. Несомненно, Брюсов выполнил обещание, данное Верхарну, и донёс до русского читателя не только тематическую направленность его творчества, но художественные особенности: свободный стих и ораторский жест.

Показательна рецензия Брюсова на книгу Н. Вашкевича «О слиянии искусства». Брюсов разоблачает вульгаризаторскую сущность названной работы, дурно и безграмотно повторяющей «мечту Вячеслава Иванова».

Взгляды Брюсова как теоретика искусства нашли наглядное отражение и в его отношении к театру. Исходя из положения, что театр всегда был искусственной формой действия, Брюсов не видел ни какого проку в приближении его к жизненному правдоподобию. Посетители театра все равно знают, куда они пришли, здраво рассуждал Брюсов, и никакие внешние эффекты не обманут их. Нападки Брюсова на художественный театр имели далеко идущую цель: на смену театру реалистическому, утверждал он, должен прийти театр символический. Брюсов брал тогда теорию символистской драмы бельгийского поэта Мориса Матерлинка, который был также весьма плодовитым драматургом. Матерлинк творчеством своим доказывал, что разум и душа несовместимы. 26 марта 1907 года в Историческом музее Брюсов читает лекцию «Театр будущего». В произведениях символических, подчёркивал докладчик, можно наблюдать два главных элемента: отвлечённую идею и художественное создание. Изменилось соответственно и отношение Брюсова к роли актёра в спектакле. Актёр должен подчиняться авторскому тексту, актёр - материал спектакля. В сущности, Брюсов отвергал в этой лекции приёмы марионеточной постановки в спектакле, воскрешая античные традиции театра, сформированные Аристотелем.

Задолго до мировой войны (1915г.), параллельно работая над книгой «Зеркало теней», Брюсов задумал сборник стихотворений, смысловым стержнем которого был бы «неукратисый, непобедимый призыв к жизни». Сборник был близок к завершению, когда поэт прервал литературные дела и отправился на фронт корреспондентом. Теперь, включив в рукопись военные стихи и некоторые из числа новых, Брюсов составил книгу, дав ей название «Семь цветов радуги», куда вошли стихи 1912-1915 годов.

Книга поступила в продажу в мае 1916 года. Поэзия Брюсова, какой она является на страницах книги «Семь цветов радуги», претерпела значительные изменения по сравнению с прежними сборниками поэта. Она как бы спустилась с заоблачных высей героики, стала более уравновешенной и обрела земные черты и подробности. В новой книге много стихотворных миниатюр о простом и житейском: «На санках», «На лыжах», «Простенькая песня», «Девочка с куклой», «Девочка с цветами», «Квартет», «Две головки», «Женский портрет». Мир новой книги Брюсова материален. Он вписан в природу. Это стихи о море, «Весенние», «Цветки убогие», «Крот», «Туман осенний», «Сухие листья», «Дождь и солнце». Интересно стихотворение «Певцу слова», где образ Ярославны Брюсов рассматривает как источник всех «ликов» последующих русских героинь. В числе урбанистических стихов этой книги выделяются стихи о северной столице и её основателе:

Остановив в болотной топи

Коня неистового скок,

Он повернул лицом к Европе

Русь, что смотрела на Восток.

К наиболее значительным созданиям Брюсова в книге «Семь цветов радуги», без сомнения, следует отнести стихи, чья тематика связана с наукой: «Сын земли», «Детские упования».

Для Брюсова футуризм прежде всего связан с именем Игоря Северянина, который ввёл в оборот этот термин. Первую книгу Северянина «Громокипящий кубок» (1913) Брюсов считал событием в литературе. Однако выход в свет дальнейших книг И. Северянина поколебал мнение Брюсова о поэте. Брюсов не уничтожал собрата по перу: в статье «Игорь Северянин» он спокойно размышлял над явлением поэзии носящим его имя. Значителен и тот факт, что Брюсов выделял Северянина из футуристов, полагая, что он прошёл стадию школы.

В своих переводах Брюсов сохранил индивидуальные особенности каждого автора: их раздумья, оттенки чувств, звучание стиха. В таких программных для Ованеса Туманяна стихах, как «Армянское горе» и «Лампада просветителя». Брюсов передал глубокую скорбь поэта и надежду на лучшее будущее народа. Аветик Исаакян представлен в переводах Брюсова как тонкий лирик, создавший прекрасные образы восточного миросозерцания.

Вскоре Брюсов получает приглашение от Бакинского совета общества любителей армянской словесности посетить ряд городов Закавказья с чтением лекций. Поэт принимает приглашение: он хочет увидеть воочию Армению и желает ознакомить армянскую общественность с плодами своего труда.

Поездка дала Брюсову много впечатлений. Встречали его восторженно. Брюсов заводит знакомства со многими известными деятелями армянской культуры и в первую очередь с Ованесом Туманяном.

Стихи Брюсова об Армении могут быть условно разделены на две категории. Первая: стихи историко-публицистические; они полны надежды на окончательную победу армянского народа в борьбе со своими невзгодами. Вторая: стихи-предчуствие встречи со страной и красочное описание мест, где удалось побывать поэту.

В августе 1916 года сборник «Поэзия Армении» поступил в продажу. Отзывы на него были единодушны.

Из - за условий военного времени, Брюсов не может опубликовать новую книгу «Девятая камена», стихи 1915 - 1917 годов. Было ликвидировано издательство «Сирин» и тем самым прервано издание полного собрания сочинений В.Я. Брюсова. Из собрания сочинений вышло только восемь разрозненных томов.

В рабочем кабинете поэта растёт количество папок с готовыми материалами, которые пока печатать негде. Только Максим Горький через несколько месяцев будет давать из номера в номер в своей «летописи» исследования «Учители учителей». В лекциях о литературе Брюсов почётное место отводил Пушкину.

Предшественники - Ломоносов, Батюшков, Жуковский рассматривались в непосредственном воздействии на Пушкина и в его отношении к их творчеству. Брюсов говорил о Пушкине так как, будто он знл поэта лично и присутствовал при написании его произведений.

В 1921 году по инициативе Брюсова был создан Высший литературно - художественный институт (ВЛХИ). Это был творческий вуз, живая деятельная школа, помогающая раскрыться, найти себя одарённому от природы человеку.

В декабре 1923 года общественность отмечала пятидесятилетний юбилей Брюсова. От народного комиссариата по просвещению поэта поздравил А.В. Луначарский. От имени правительства П.Г. Смидович зачитал и поднёс поэту почётную грамоту ВЦИК РСФСР. Брюсову было присвоено также звание народного поэта Армении.

По настоянию своей жены Иоанны Матвеевны, летом 1924 Брюсов взял двухмесячный отпуск. Беспрерывный, в течение ряда лет, титанический труд ослабил и без того не слишком крепкий от природы организм поэта. Вместе с восьмилетним племянником Колей Брюсовым для отдыха в Крым. Остановились в Алупке, памятной первыми, совместно проведёнными здесь счастливыми днями юности. На склоне зелёной горы высился знакомый большой дом графа Воронцова, главная достопримечательность этих мест, построенный в стиле английского замка с широкой парадной лестницей, обращённой к морю, по обеим сторонам которой лежали большие мраморные львы. К дому примыкал чудесный парк с водоёмами, хаотическим награждением каменных пород и уединёнными тропинками между экзотическими деревьями и кустарниками. Брюсов чувствует себя здесь лучше, чем в Москве.

В Москву возвращались порознь. Иоанна Матвеевна с Колей уехали сразу, а Брюсов заехал в Коктебель к Волошину. Стояла пора сбора винограда. В доме Максимилиана Александровича собрались гости: писатели, поэты, музыканты, давние друзья хозяина. Отмечали его день рождения. Устроили шутливый карнавал с переодеваниями, с живыми картинами. Брюсов прочёл специально написанное по этому поводу стихотворение «Максимилиану Волошину», наполовину серьёзное, наполовину ироническое.

Ясные солнечные дни пролетали незаметно. Гости Волошина вели себя непринуждённо. Андрей Белый играл с молодёжью в мяч. Устраивали поэтические конкурсы. Однажды отправились в горы. Группу возглавлял Волошин в неизменном до колен хитопе. По временам он оборачивался к идущим следом и обращал внимание на какую ни будь особенность в местности. В горах их застала гроза. Полил сильный дождь. Брюсов накинул на плечи женщине свой пиджак. Вскоре все вымокли до нитки. По возвращении в дом Брюсов почувствовал себя плохо: у него был жар, усилился кашель. Кто-то чудом раздобыл аспирин. Валерий Брюсов с трудом написал письмо в Москву Иоанне Матвеевне.

В Москве, не вполне выздоровев, Брюсов ушёл в повседневные дела и обязанности. В ВЛХИ предстоял первый выпуск студентов, и Брюсов-ректор придавал этому событию большое значение. Он инспектирует работу преподавателей, советуется с ними. В октябре он опять слёг. Врачи поставили диагноз: крупозное и ползучее воспаление лёгких, осложненное плевритом. Когда температуру удавалось сбить, Валерий Яковлевич просил Иоанну Матвеевну, не отходившую от него, читать ему вслух Платона, последние журналы. Лёжа он пытается писать рецензию на книгу Безыменского. Но болезнь прогрессирует, и силы оставляют поэта. Несмотря на боль, сознание долго не покидает его. Он понимает, что происходит, и несколько раз с уст его срывается: «Конец!». Восьмого октября он взял жену за руку и с трудом сказал ей несколько утешительных слов. После мучительной паузы медленно произнёс: «Мои стихи…» - потерял сознание. Иоанна Матвеевна поняла: «сбереги». Ночь прошла тревожно: больной метался и сильно страдал. В десять часов утра Валерий Яковлевич Брюсов умер.

Свыше полувека тому, как Брюсов писал: «Если бы мне иметь сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня». Но и сделанного Брюсовым хватило бы на несколько жизней.

Литература

брюсов поэт

• 1. Шаповалов М.А. «Валерий Брюсов» (1992г.)
• 2. Эллис. Журн. «Водолей»: «Русские символисты» (1998г.)
• 3. Ходасевич В. Журн. «Серебряный век. Мемуары». (1990г.)
• 4. Глазков М. «Московский журнал» (1998г.)

Один из основоположников русского символизма.

Валерий Яковлевич Брюсов родился 1(13) декабря 1873 года в Москве в купеческой семье. Дед поэта был крепостным крестьянином Костромской губернии. С 11 лет Брюсов учился в частных гимназиях Ф. И. Креймана, затем Л. И. Поливалова (окончил в 1893 г.). С конца 1880 - х гг. собирал поэзию К. Фофанова, И. Минского, Д. Мережковского, позже увлёкся французскими символистами и постоянно писал стихи. В1893 г. поступил на историко-филологический факультет Московского университета (окончил с отличием в 1899 г.). В 1894 - 1895 гг. выпустил три сборника стихов « Русские символисты », помещая в них преимущественно собственные произведения. Среди лучших его стихотворных книг - «Tertia Vigilia » («Третья стража», 1900), «Urbi et orbi» («Городу и миру», 1903), «Stefanos» («Венок», 1906). Работал в журнале «Русский перевод» , издательстве «Скорпион». Будучи виднейшим организатором символистского движения в 1904 1909 г., руководил издавшимся в Москве главным журналом символистов «Весы». Во время Первой Мировой войны отправляется корреспондентом на фронт от одной из самых распространённых газет «Русские ведомости». Участвовал в создании сборника «Поэзия Армении», который был выпущен в 1916 году. В 1923 году Брюсову было присвоено почетное звание народного поэта Армении. После Октябрьской революции Брюсов становится заведующим Библиотечным отделом наркомата, в 1919 году- заместителем, а несколько позже заведующим Литературным отделом наркомата. В декабре 1923 года Брюсову исполнилось 50 лет. 9 Октября 1924 года Брюсов умер.

В десять - пятнадцать лет Брюсов пробует свои силы в поэзии и прозе, пытается переводить античных и новых авторов. Весной 1894 года вышла из печати тоненькая книжка стихов под названием «Русские символисты». За ней последовали ещё две такие же тонкие тетрадки. Стихи и переводы, помещённые в них, были подписаны самыми разными именами. Создавалось впечатление, что выступает большая группа новых поэтов. В действительности большинство стихотворений принадлежало одному Брюсову. Появление сборников было воспринято как литературный курьёз.

Творческий путь Брюсова распадается на четыре периода. Первый период складывается в 90 гг. когда Брюсов организовал группу молодых поэтов и выпустил три сборника «Русские символисты».

Второй период творческого пути отмечен четырьмя сборниками стихов: «Tertia Vigilia» («Третья Стража», 1900), «Urbi et Orbi» («Городу и Миру», 1903), «Stephanos» («Венок», 1906) и «Все напевы» (1909). Поэзия Брюсова этого времени свидетельствует о значительных изменениях в его мировосприятии и эстетике. Поэзия Брюсова в эти годы резко противоречила постулатам русского символизма. Он обращается к древности. Брюсов искал в далёком прошлом образец личности яркой, поднимающийся над обыденностью, могущей стать идеальным примером для современности.

Третий период появился в годы реакции. Поэзия Брюсова уже не поднимается до высокого жизнеутверждающего пафоса «Венка». Перепеваются старые мотивы, усиливается тема усталости, одиночества («Умирающий костёр», 1908; «Демон самоубийства», 1910, и др.). Но и в этот период творчества («Зеркало теней» (1912), «Семь цветов радуги» (1916), «Девятая камена» (1916- 1917), «Последние мечты» (1920)) поэт продолжает славить человека - труженика, дерзкого искателя и созидателя, верит в будущее торжество революции.

Послеоктябрьские стихи Брюсова открывают четвёртый, последний период его литературного пути, представленный сборниками «В такие дни» (1921), «Миг» (1922), «Дали» (1922) и вышедшим уже после смерти поэта сборником «Меа!» («Спеши!») (1924). Брюсов мучительно ищет новые художественные формы для выражения нового поворота в своём мировоззрении и адекватного воссоздания в искусстве революционной действительности («Третья осень», «К русской революции», 1920; «У Кремля», 1923 и др.)

Основной поэтической практики и теоретических взглядов молодого Брюсова на искусство стали индивидуализм и субъективизм.

В университетские годы сложилось в основных чертах мировоззрение молодого Брюсова, во многом обусловленное исторической ситуацией «fin de ciecle» («конца века») с её ощущениями изжитости прежних социально - политических, этических и эстетических установлений, ярко выраженным индивидуализмом, равнодушием к общественной жизни, склонностью к пессимистическим умонастроениям. Эти настроения легли в основу как личности, так и ранней лирики Брюсова. «В поэзии, в искусстве - на первом месте сама личность художника!» - писал он.

Индивидуализм и субъективизм Брюсов считал главными чертами характера поэта. Героев Брюсова (ассирийского царя - завоевателя, и безымянного халдейского пастуха, и Данте) объединяет ясность и определённость характера, дерзновенность мысли, преданность избранному пути, страстность служения своему призванию и своему историческому предназначению. Брюсова привлекает сила ума и духа этих людей, дарующая им возможность возвыситься над сиюминутными будничными заботами и мелкими страстями, открыть неведомое, повести мир к новым рубежам.

Брюсов обращается к древности, ища там героев - символов, которые были бы примером для нынешнего поколения. В этом и была одна из его черт символизма. Каждый его герой индивидуален и имеет собственное мнение, субъективное, отличное от других. В этих героях как нигде видны черты творчества Брюсова. Брюсов работал в литературе не так, как все, над одними и теми же темами, а создавал что - то своё, новое. Две основные темы творчества: урбанизация и тема личности. Тема города прошла через всё творчество поэта. Продолжая и объединяя разнородные традиции (Достоевского, Некрасова, Верлена, Бодлера и Верхарна).

Брюсов стал по сути первым русским поэтом - урбанистом ХХв., отразившим обобщенный образ новейшего капиталистического города. Брюсов ищет в городских лабиринтах красоту, называет город «обдуманным чудом», любуется «буйством» людских скопищ и «священным сумраком» улиц, склоняется к поэтическому «оправданию» язв и пороков мегаполиса. Но любование городом не переросло у Брюсова в его апологию, он угадывает в урбанизации жизни «противоестественные», враждебные человеку черты, чреватые

Я выбрал эту тему что мне нравится этот писатель. Брюсов чутко уловил и выразил тревожные, трагические предощущение социальных катастроф и потрясений начала XX столетия. В его стихах запечатлён романтический порыв к миропорядку, где царили бы духовная свобода и единение людей. Он освежил и обновил поэтический язык, обогатив формы стиха, его ритмику, словарь, краски. Он как бы привил нам новое поэтическое зрение, приучил объемнее, глубже, чувствительнее воспринимать и расценивать поэзию. Многие первые советские писатели считают В. Я. Брюсова своим учителем и наставником. Брюсов сыграл исключительную роль в формировании новой поэзии в истории русской литературы XX века.